Владимир Пяст. ПРИЛОЖЕНИЕ. СТИХИ, НЕ ВОШЕДШИЕ В «ОГРАДУ» (1903-1907) (Сб. ЛЬВИНАЯ ПАСТЬ)




ИЗ ОТДЕЛА «ЭТО ТЫ»



* * *


Гармония в тебе, земная с неземной,
Слиты особенно и больше чем мистично,
И каждое твое движенье гармонично,
И все – и плач и смех твой – мелодично:
Иди за мной!

Ты знаешь, что тебя я понял необычно!
Я сразу увидал тебя иной, –
Иной чем все, – и с этих пор со мной
Остался навсегда твой образ неземной,
Глубокий безгранично…

Сентябрь 1903



* * *


Здесь с тобою стоя рядом на причаленном плоту,
Первый раз проник я взглядом в неземную высоту.
Смех твой, прудом отраженный, мне предстал как голос вод, –
И с тех пор преображенный мне раскрылся небосвод.

Разорвалась восприятий, чувств обычная кайма;
Сколько пламенных зачатий ты учуяла сама!
Как восторженно и ново мы друг друга обрели,
Разом сбросивши оковы зачарованной земли!

Начало 1904



* * *


Пойми же то, что нет определенья,
Что нет определенья – тебе и мне,
И оба мы – единой цепи звенья,
Одной мы цепи звенья, и в общем сне;

От века дал Творец предназначенье,
Мне бог дал назначенье – узреть тебя;
До той поры – душа как в заточенье,
Томилась в заточенье душа, скорбя.

Я был лишен и песнопений дара,
И песнопений дара не ждал я вновь,
И этот дар – твоя вернула чара,
Твоя вернула чара – к тебе любовь…

Могла ль моя – как зарево пожара,
Всем бешенством пожара не вспыхнуть страсть? –
Ведь ты как я небесного Эдгара,
Нездешнего Эдгара постигла власть! –

Февраль 1904



* * *


В этот первый вечер отсветом румяным,
Что скользит чуть зримо по цветным полянам,
Дальние деревья сплошь озарены…

В этот первый вечер – красное с зеленым
На деревьях дальних по волнистым кронам,
Красное с зеленым переплетены.

В этот вечер ветра, в этот вечер шумный
На душе – все тот же крик один безумный,
Наяву – все те же сладостные сны…

В этот вечер ветра – с бушеваньем моря
Давние виденья в вечно-новом споре, –
И душа с душою слитно сплетены.

Ст. Петергоф, май 1904



СТУПЕНИ ИЗ МРАКА


Скорей ее портрет достать!
В него глазами жадно впиться.
Всем существом к ней обратиться,
О прочем думать перестать.

Затем – порывисто писать!
Дать мимолетному сплотиться.
А после – за нее молиться,
Закрыв заветную тетрадь…

И этот сон – века продлится.

Суйда, 1905




ИЗ ОТДЕЛА «АНАНКЕ»



* * *


Ведь вот не верю я – и я не могу поверить,
Что существую здесь – где и звезды, и земля;
Что мир, что сущий мир – возможно творить, и мерить,
Что он – тюрьма, иль челн, затерянный без руля.
Я верить не могу, что над ощутимой бездной
Вы, люди, вы, отцы, вы, родившие меня, –
Живете без чудес – с холодною тайной звездной,
Иль с ожиданьем дня – и большего не храня!
От вас я откажусь, раз правда, что вы такие,
Слепые как кроты, – не стану вас видеть я,
Погибну, удавлюсь, – в себе заточив тугие
Напоры своего безгранного бытия.
И неужели ты, Волшебная, – ты, Иная,
Разгадчица души – вся сущая, вся моя,
Из кущи своего – о, трижды святого! – рая,
Останешься чужда провалу, в котором я?

1905




ИЗ ОТДЕЛА «РАСПУТЬЕ»



* * *


Бори меня, Боже, бори утонченного,
Устойчивого, Неподатливого,

Недостойного, падшего,
Нерасцветши, увядшего;

Тревожного, злого,
Позабывшего слово;

Победи в борьбе
И прими к себе.

1905



* * *


Есть ли прощенье душе нераскаявшейся?
Той, что выхода ищет и выйти не может?
Той, которую вечным явленьем тревожит
Призрак Предавшего, демон отчаявшегося?..

1905



* * *


Боже, мой сильный, мой праведный Боже,
Все же прости безутешного.
О, ниспошли ему с горнего ложа
Вестника рая безгрешного.

Боже, прими его скорбным, униженным,
И одари и помилуй. –
Встанет он светлым, от скверны очищенным,
Полным Твоею святыней.

Встанет он с миром, Тобою оправданным,
Слитый во вздохе едином…
В общей молитве – и в облаке ладанном,
Пущенном к небу кадилом.

1905




ИЗ ОТДЕЛА «ЛУННЫЕ ЭЛЬФЫ»



ГИМН К НОЧИ


I

Ты, одевшая млечным покровом
Осиянность безумного дня.
С жадной ревностью Тайну сокрывшего, –
Ночь, раскрой для меня
Все обманы его, утаившего,
И, родня
С вечной тайной, всегда облеченного новым,
Одари же меня, позабывшего,
Вечно радостным словом!


II

Ты влечешь меня трепетным зовом
На ушедшие в вечность поля,
Где простор неразгаданным шепотам,
Где юнеет Земля,
С вековечным порвавшая опытом,
И, суля
Окрыленность душе, снова чуждой оковам,
Запрещаешь кощунственным ропотам,
Приближаться к Основам…

1905



ГОЛУБАЯ ЗИМА

(К картине Грабаря)


Неподвижность небес кружевами деля,
Опрозраченный лес очертил вензеля,
На ветвях – бахрома.

Блещет в снежных рубинах, сапфирах, алмазах земля, –
Вот она, Голубая Зима.

Станете воздух как лед, и густа синева,
Солнце в иглах поет – различаешь слова,
Здесь природа сама;

В этой сонности явь, в летаргии царица жива!
К нам сошла Голубая Зима.

Янв. 1905




ИЗ ОТДЕЛА «ЖИВОЙ С ЖИВЫМ»



* * *


Я помню темный сад и тихий шепот у забора…
В вечерний час, когда погас последний отблеск дня,
С тобою вдвоем вошли мы в глубь таинственного бора.
Что перед нами встал стеной пугая и маня…
И ты шепнула мне слова стыдливого укора –
Затем я помню сад и тихий шепот у забора…

О невозвратный миг! О, без границ святое счастье!
– Вас не было со мной, – и лишь тогда я поняла:
Вы были ко всему любовь, и ко всему участье;
При вас существовать могла ль хотя крупица зла?
И получила поцелуй на освященное запястье…
О, невозвратный миг! О, без границ святое счастье!

1907



* * *


– Ты готов ли на подвиг? – Сгорающий день
Вяжет бить заревую – пророчество ночи;
Взмахи весел ленивей, короче;
Расплылась удлиненная тень…

– Ты готов ли на подвиг? Ты помнишь звезду,
Где ты клялся последним, священным обетом? –
А меня с неизменным ответом:
«Жду»?

– Ты готовь ли на подвиг? Страданья тая,
Я дождалась иного, земного, свиданья…
Узнаешь? Неужели ночные гаданья
Не сказали тебе: я невеста твоя,
Я?

1907



* * *


Пойми: ты вся моя, я твой,
Мы оба – для Него;
Пойдем же в путь рука с рукой,
Коснемся до Всего.

Наш долог путь, наш труден путь,
Но он не страшен нам;
И примет нас когда-нибудь
Под свод нетленный Храм.

И нет измен. Сознанье есть.
Сознание растет.
Оно целительную весть
Подаст, коль дух падет.

1907